«ОКТАГОН»: Экзотерический словарь смыслов Школы Русской Йоги. КОАН, КОАНЫ, ЧАНЬ, ДЗЭН

КОАН (яп. коан, кит. гунъань), в ряде школ дзэн-буддизма — алогичный вопрос-загадка, являющийся рекомендуемой наставником ученику темой для медитации и служащий, наряду с мондо, подготовке сознания медитирующего к достижению состояния сатори. (См. также ЯЗЫК.)

“Язык дзэн — совсем особый, уникальный язык абсурдных высказываний. Высказывания строятся в виде алогичных предложений — коан, содержащих лишь какой-то намек. Это загадки, лишенные рациональной отгадки*. Адепт дзэновского монастыря должен погрузиться в медитацию, чтобы раскрыть смысл, странным образом закодированный в необычном предложении. На это могут быть потрачены месяцы, а иногда и годы. Вот несколько примеров такого рода высказываний (они заимствованы нами из диссертации Померанц Г. С. «Некоторые течения восточного религиозного нигилизма»: Автореферат канд. диссертации, М., 1968. В надзаголовке: Институт народов Азии АН СССР):

Обладает ли пес природой Будды? <МУ!/Нет!> Ничто!

Хлопок двух ладоней издает звук; а что такое звук одной ладони?

Когда многое сведено к одному, к чему можно свести одно?

Назовите это палкой — и вы утверждаете, не называйте — и вы отрицаете. Итак, не утверждая и не отрицая, как вы это назовете? Говорите! Говорите!

<...> Коаны очень напоминают по своей логической структуре антипьесы Э. Ионеско и С. Беккета.** Здесь, как и в сюрреалистических картинах, используется то, что иногда называют «обратной стороной логики».” (Нали)

* Строго говоря, логичные/логические “разгадки” коанов, безусловно же, существуют, однако вся штука в том, что цель/назначение любого коана состоит не в получении ответа той или иной формы / того ли, иного содержания, а в достижении пусть минимальной, но измененности состояния сознания практикующего. Потому один и тот же ответ может быть расценен как “правильный” и как “неправильный”.

“В отличие от <школы> Сото школа Риндзай делает упор на так называемый коан. Вот несколько примеров коан:

Что заставляет тебя отвечать, когда тебя спрашивают?

Когда твое тело будет кремировано и пепел развеян по ветру, где ты будешь?

Каково твое первоначальное лицо, которое было у тебя, прежде чем родители произвели тебя на свет?” (Арут-Свет)

“Классическими являются также следующие коаны:

Человек держал в бутыли гуся. Гусь вырос и уже уже не мог выйти оттуда через горлышко. Нужно, не разбивая бутыли, освободить гуся. Как это сделать?

При усиленном сосредоточении мысли на проблеме должно наступить озарение, и тогда решение приходит само собою. Обучаемый вдруг осознает, что гусь — это эго, а бутыль — это мир, который он создал вокруг себя. Принимая бутыль за окружающий мир, обучаемый освобождает из нее гуся.

Обучаемый, сосредоточиваясь на вопросе, уходит в глубокую медитацию. Решение оказывается возможным, если он применит контрвопрос: «Кто поместил меня в этот круг?»

Вам прислали зеркало. Вы держите его в руках. Чье зеркало, ваше или того, кто прислал его?

Если обучаемый скажет, что зеркало его, как же тогда зеркало могли прислать ему? Если он скажет, что зеркало того, кто его прислал, то почему же оно у него в руках?

Сосредоточившись на сущности проблемы и добившись озарения, обучаемый теряет границы своего «я» и тогда решение приходит само собою.” (Прон-Лад)

“Ду Фа-ши, одному из самых ранних буддистов в Китае (VI в.), приписывается ставший весьма популярным коан:

«С пустыми руками, но держа мотыгу, бредя пешком, но сидя на буйволе».

Монах спросил наставника Чжао-чжоу: «В чем смысл прихода Бодхидхармы с Запада?» «Кипарис во дворе», — ответил Чжао-чжоу.” (ЗавадЕ)

Однажды монах спросил Шао-шаня: «Существует ли высказывание, которое не было бы ни истинным, ни ложным?» Шао-шань ответил: «В белом облаке не увидишь ни следа уродства».

Шао-шань стал преемником Чжа-шаня, суровость которого была хорошо известна среди монастырей. Но когда он прошел через суровость Чжа-шаня, он научился выражать глубокое учение одним словом или одной короткой фразой.

В действительности монах спросил: «Что есть истина: настоящая свобода или освобождение» Большинство из нас ведет борьбу в противоречиях истинного и ложного, приятного и отвратительного. Дзэн превосходит эти дуалистические мысли. Однако в тот момент, когда кто-либо говорит о своем Дзэн, пары чудовищ возникают перед ним. Шао-шань не упомянул ни об абсолютности, ни об единстве, ни о каком-либо другом религиозном понятии. Он осветил это так: «В белом облаке не увидишь ни следа уродства».

* Как это ни странно, но и в учении, “не полагающемся на слова и писания”, точно так же, как и в догматически-текстовых культах, существует особый, очень, кстати, развитый просветительско-комментаторский жанр духовной литературы. Здесь приводится фрагмент одного из таких собраний коанов (ЖеФле), написанных Генро (XVIII в.), Мастером Дзэн школы Сото и переизданного в Японии в 1961 г. Нёгеном Сендзаки с использованием комментариев других Знатоков Дзэн.

Монах сказал Дзёсю: «Я только что пришел в ваш монастырь. Пожалуйста, учите меня».

— А ты уже поел рисовой каши? — спросил Дзёсю.

— Так вымой лучше миску, — сказал Дзёсю. В этот миг монах обрел просветление.

Комментарий Муммона. Дзёсю — человек, который [едва] открыв рот, показывал свое сердце. Но я сомневаюсь, что монах действительно увидел сердце Дзёсю. Надеюсь, что он ничего не напутал.