Янтра yam
Илл. 9. Голова Будды из Гандхары.
Индия, III в. н. э.
(Шифер. Высота ориг. 38,1 см)
Ист. инф. — БМ.

БУДДА (санскр. buddha = “пробужденный, просветленный; раскрывшийся, распустившийся (о цветке)”, 1) почетное имя основателя буддизма; полное земное/мирское имя первого Будды — Сиддхартха Гаутама (581-501 гг. до н. э.), а второе почетное имя — Шакьямуни [санскр. sakyamuni = “мудрец (из рода) Шакья”]; // день рождения Б. ("Будда Джайянги") празднуется в день полнолуния в апреле — мае; в Индии и Непале этот день — национальный праздник: день молений за мир на Земле; // после смерти Б. признан четвертым аватарой Вишну; 2) в буддизме — высший духовный статус: человек, достигший состояния просветления.

“БУДДА — исторический основатель духовной традиции буддизма <...>. Родом кшатрий из клана шакьев на территории нынешнего Непала. Достиг пробуждения в возрасте 35 лет после шестилетнего практического решения проблемы: «Почему человеческая жизнь устроена так, что в ней есть болезни, старость и смерть?» Прожил 80 лет, проповедуя открытый им духовный путь и, основав орден монахов и монахинь (сангху), ушел в окончательную нирвану, т. е. больше не родится в сансаре поневоле. Традиционной брахманской ортодоксией воспринимался при жизни как подозрительный шраман*, отвергавший предъявимость Атмана («где же этот Атман?»), притязания жрецов на исключительное положение в обществе <...>. С ходом веков многие положения учения Б. ассимилированы (нередко в перефразированном виде) индуистскими школами мысли. Единственное, оставшееся неприемлемым, — отрицание Атмана в метафизике и — кастовой замкнутости в обществе (что подразумевает и отрицание авторитетности Вед). В средние века Б. был объявлен предпоследней в этом мировом периоде аватарой Вишну, нисшедшим, чтобы проповедовать милосердие к животным (но иногда добавляют, что и для соблазнения нетвердых в дхарме, дабы отделить верных от полуверных).” (А. Парибок; ИнДжаСи)


*  “Шраман” <санскр. cramana = “ниществующий монах” от crama = “труд, работа; заботы, хлопоты о чем-либо; старание”> – в VI–III вв. до н. э. профессиональный искатель духовной истины <...>, живущий милостыней, нередко странствующий. <...> Ш. впервые в Индии опробовали на себе монашеский статус и создали соответствующий социальный институт." (А. Парибок; ИнДжаСи)

“БУДДА («Просветленный») именуется также Шакьямуни («Мудрец из рода Шакьев»). <...>

Брахманы были врагами его учения, так как считали его еретическим, поскольку Будда не признавал духовного приоритета брахманов, осуждал их веру в священное действие ведических ритуалов, слепую преданность каждому слову Вед и жертвоприношение животных, отрицал кастовое наравенство и всем этим подрывал авторитет жреческого сословия.

После того как буддизм перестал быть опасным брахманам и ввиду того, что он имел большое влияние на индуизм и значительно видоизменился под воздействием последнего, Будда был признан аватарой Вишну и включен в пантеон индуистских божеств.

Фигуры Будды чаще всего встречаются в сидячей позе падма-асана, на лотосовом пьедестале, ноги скрещены и ступни покоятся на бедрах. Если он поучает дхарме, то глаза его закрыты; меж бровей у него расположена небольшая выпуклая точка символического значения, иногда из драгоценного камня, называемого урна, или тилак (первоначально она была в виде завитка волос). Мочки ушей сильно вытянуты вниз.

У Будды как у аскета нет никаких украшений. Волосы имеют вид крутых завитков, заимствованных, очевидно, от греко-римской скульптуры первых веков нашей эры. Последняя оказала влияние на образ Будды в Гандхаре. На макушке головы Будды есть возвышение, прикрытое пучком волос наподобие шиньона и тоже имеющее мистико-символическое значение, как и урна. Эта выпуклость называется ушниша, ее не видно, но она подразумевается под прической и происходит от обычая всех добуддийских аскетов (садху или саньясинов) всегда закрывать макушку пышным узлом прически прежде всего от воздействия палящего солнца. Поэтому ушниша не является только подражанием кробилоса статуй Аполлона, как можно подумать по их внешнему сходству. Подошвы ног и ладони рук у Будды нередко имеют особые знаки: цветок лотоса в круге или квадрате. На правой стороне груди, около соска, бывает еще один знак — родинка.

Он одет в простые одежды с тонкими складками, без орнамента. Очень часто тело его изображается фактически обнаженным, так как ткань его одежд такая тонкая и прозрачная, что ее в скульптуре передать нельзя.

Если Будда сидит на троне, то последний бывает богато украшен орнаментом с гандхарвами (небесными музыкантами), львами или с фигурами учеников. Если Будда произносит первую проповедь в Оленьем парке под Сарнатхом, то на его пьедестале изображаются две лежащие лани.

На стоящем Будде бывает плащ (сангхати) двух типов: как монашеская одежда, показывающая, что он собирает подаяние или поучает дхарме, и как плотно прилегающая к телу ткань, свисающая с плеча почти до лодыжек, означающая, что он не обладает в мире ничем, кроме плаща и чаши для подаяния.

Мудры рук Будды, тщательно и окончательно разработанные, придают большое изящество, законченность и внешнюю динамичность каждому его образу.

Согласно иконографии буддизма, Будда может изображаться в разных позах, иногда в сложном окружении.

<...> Неподвижность и спокойствие, полная уверенность в дхарме контрастируют со всем окружением фигуры Будды: полуфигурами рычащих львов, мифологическими чудовищами (яли) с раскрытой пастью или, быть может, грифонами, макарами, киннарами с музыкальными инструментами в руках. Не только животные, но и растительные формы полны движения, это подчеркивает внутреннюю работу мысли внешне неподвижного Учителя дхармы.

<...> Когда Будда стал, согласно воззрениям махаяны <см. БУДДИЗМ>, считаться великим божеством, а не историческим лицом, в его образе сильно возобладали канонизация и стилизация, условность и отвлеченность трактовки.

После сближения буддизма с индуизмом и большого усложнения верования буддийский пантеон (махаянский) стал чрезвычайно обширным. Усложнилась и иконография самого Будды. Помимо второстепенных божеств и святых появились великие небесные бодхисаттвы, каждый со своими эмблемами и признаками (их жены — Тары не считаются божествами и почитаются не везде).” (ТюлС)

“Столетиями буддийские пилигримы пытались отыскать в Гималаях землю, где родился Будда. Теперь эти поиски можно считать законченными, так как на юге Непала в 240 километрах от Катманду было обнаружено место, где родился принц Сиддхартха, известный больше как Будда — «просветленный».

Опознать это место позволил найденный там «совершенный камень», установленный спустя 400 лет после рождения Будды его преданным учеником — императором* Ашокой. Рядом с камнем он установил колонну с высеченной на ней надписью о чудесном рождении основателя буддизма.” (НГН № 9, 1996)


*  Вообще-то обычно великого Ашоку именуют царем... Потому будем считать, что здесь это просто комплимент.

БУДДИЗМ (происх. см. БУДДА), одна из трех мировых религий откровения, основатель которой — Будда Гаутама; возникший на северо-востоке Индии в VII-V вв. до н. э., к // различают две основные, сформировавшиеся в начале н. э. ветви традиционного Б.: тхеравада или хинаяна (санскр. hina-yana = “Малая колесница”) (Шри-Ланка и Юго-Восточная Азия) и махаяна (санскр. maha-yana = “Великая или Большая колесница”) (Тибет, Монголия, Китай, Корея, Япония)*; в Китае сформировалась школа, не имеющая прообраза в традиционном Б., — чань-Б.; в Японии и сегодня распространен дзэн-Б., берущий свое начало в китайском чань-Б.; в V в. возникла ветвь тантрического Б. — тантра-** или ваджраяна (санскр. vajra-yana = “Алмазная колесница”), под влиянием которой формируется так называемый тибетский Б.


*  Хинаяна получила также название южного буддизма, а махаяна – северного.
**  Еще одно название тантраяны — мантраяна.

“ЧЕТЫРЕ БЛАГОРОДНЫЕ ИСТИНЫ

Благословенный говорил:

«Это — истинные страдания,

это — истинные источники,

это — истинные пресечения,

это — истинные пути.

Страдания следует познать,

источники их — устранить,

пресечение страданий — осуществить,

пути [к освобождению] — следует пройти.

Страдания следует познать —

тогда не останется страданий,

которые следовало бы познать.

Источники страданий следует устранить —

тогда не останется источников,

которые следовало бы устранять.

Пресечение страданий следует осуществить —

тогда не останется пресечений,

которые слудовало бы осуществлять.

Пути следует пройти —

тогда не останется путей,

которые следовало бы проходить».” (ДалЛа)

“Учение буддизма является религиозной системой мировоззрения, сущность которой изложена в трех проповедях, приписываемых создателю этой религии — принцу Гаутама. Это «Дхармачакраправартана-сутра» (санскр.) или «Дхаммачаккаппаватана-сутта» (пали), «Анатмалакшана-сутра» (санскр.) или «Анатталаккхана-сутта» (пали), «Пратитья-самутпада» (санскр.) или «Патичча-самуппада» (пали).

В первой проповеди («Сутра, приводящая в движение колесо»), известной как первая бенаресская проповедь, Будда разъясняет пяти аскетам следующее: «Существуют две крайности, о биккху, которых необходимо избегать: потворство чувственным наслаждениям — это низко, вульгарно, заземленно, неблагородно и бесполезно; склонность к крайнему аскетизму — это болезненно, неблагородно и бесполезно. Отказываясь от этих крайностей, Татхагата* постигает средний путь (санскр. маджимапатипада), который способствует видению и знанию, ведет к миру, высшей мудрости, просветлению и нирване.


*  “Одно из наименований Будды, существо, способное пребывать на всех уровнях существования.” <Прим. автора цитаты.>

Что является срединным путем, о биккху, который постигается Татхагатой и который содействует развитию кругозора и знания, ведет к миру, высшей мудрости, просветлению, нирване? Это благородный восьмеричный путь, а именно:

— правильное понимание; — правильный образ жизни;
— правильная мысль; — правильное намерение;
— правильная речь; — правильное усилие;
— правильное действие; — правильная концентрация;

это, о биккху, является срединным путем, который постигает Татхата.

Затем, о биккху, существует дуккха* — это истина**. Рождение, разложение, болезнь и смерть являются дуккхой, разлучение с приятным есть дуккха, не получение желаемого есть дуккха. Всё, связанное с привязанностью пяти скандх, является дуккхой. Затем, о биккху, существует причина дуккхи — это истина. Это желание, которое ведет к возрождению, сопровождаемое страстной привязанностью к чувственным наслаждениям в этой и в той жизни. Это желание чувственных наслаждений, желание существования, желание несуществования. Затем, о биккху, существует прекращение дуккхи — это истина. Это полное отделение и разрушение желаний, отречение, отказ, освобождение от них, непривязанность к ним. Затем, о биккху, существует путь прекращения дуккхи — это истина. Это благородный восьмеричный путь, а именно...»


*  Санскр. dukkha = “неприятный; испытывающий лишения, нужду; несчастный; плохой (о здоровье); горе; грусть, печаль; обида, зло; неприятность”. (СРС)
**  “Слово «дуккха» чаще всего переводят как «страдание». Однако в буддизме этот термин многозначен. <...> На наш взгляд, перевод термина дуккха зависит от контекста.” <Прим. автора цитаты.>

Во второй проповеди («Сутра о сущности анатмана») излагается теория об отсутствии души у человека. «Тело (рупа) не имеет души. Если бы существовала душа, то тело не было бы субъектом дуккхи. Иначе существовала бы возможность создавать тело по усмотрению души. Но так как тело является бездушным, оно — субъект дуккхи. Точно так же бездушными являются чувства (ведана), восприятия (саньня), действия (санкхара), сознание (виньяна). «Как вы думаете, о биккху, изменяется ли тело или нет?» — «Изменяется, учитель.» — «Является ли то, что непостоянно, удовлетворенным или неудовлетворенным (дуккха)?» — «Неудовлетворенным, учитель.» — «Справедливо ли тогда думать о том, что что непостоянно, неудовлетворенно, изменчиво: Это мое, это Я, это моя душа?» — «Несправедливо, учитель.»

Точно так же, о биккху, непостоянны и неудовлетворенны чувства, восприятия, действия, сознание. Справедливо ли думать об этом непостоянстве: «Это мое, это Я, это моя душа?»» <...>

Содержание третьей проповеди («Закон зависимого происхождения») объясняется во всех религиозных системах буддизма с помощью диаграммы, известной как «колесо жизни». Это «колесо жизни», или «сансара», приводится в движение невежеством (авидья), которое затемняет истинный разум человека. В результате неведения возникают моральные и аморальные обусловленные действия, в результате этих действий формируется обыденное, ориентированное на традиционные ценности и установки сознания. Сознание выделяет в окружающем мире наименования — формы (нама-рупа), эти обусловленные формы и наименования становятся объектами для шести органов (салааятана): глаз, ушей, носа, языка, тела, мысли. Шесть органов чувств становятся причиной возникновения жадности (упадана), жадность приводит к жажде вечного существования (бхава), жажда к жизни ведет к рождению (джати). Неизбежным результатом рождения являются старость и смерть (джарамарана). А поскольку подобное существование обусловлено невежеством или неведением, то последнее порождает санкхары и т. д. Иначе говоря, живое существо обречено на круговращение в «колесе жизни» до тех пор, пока оно не обратится к учению Будды.

Какие же положения в этих проповедях являются ключевыми? На этот счет имеется несколько сходных высказываний, приписываемых Будде. Вот одно из таких высказываний: «Итак, о биккху, многое я познал, но не объявляю вам, немногое я открываю. А почему я не открываю вам другие истины, о биккху? Потому что они бесполезны, не способствуют очищению, они не ведут к отвращению, хладнокровию, к прекращению, спокойствию, к полному пониманию, полному просветлению, нирване. По этой причине они не объявляются мною. А что же тогда объявляется мною?

Существует дуккха — это я объявляю.

Существует причина дуккхи — это я объявляю.

Существует прекращение дуккхи — это я объявляю.

Существует путь к прекращению дуккхи — это я объявляю.»” (КорнВ)

“<В буддизме> Круговорот бытия разделяется на три сферы:

— мир желаний;

— мир форм;

— мир без-форм <или «вне-форм»>.

В мире желаний существа предаются удовольствиям пяти желаний: форм, звуков, запахов, вкусов и осязаемых объектов.

Мир форм состоит из двух частей: в низшей существа не увлекаются внешними удовольствиями, но испытывают наслаждения внутреннего созерцания. В высшей части существа вообще отвратились от услаждающих чувств и испытывают нейтральные чувства.

В мире без-форм все формы, звуки, запахи, вкусы и осязаемые объекты, а также пять чувств, дающих наслаждения ими, отсутствуют; здесь царит лишь сознание, и существа испытывают только нейтральные чувства, сосредоточенно и без отвлечений.

Есть шесть типов живых существ, которые движутся в круговороте бытия:

— боги <суры>,

— полубоги <асуры>,

— люди,

— голодные духи <преты>*,

— животные,

— мученики адов.

К богам относятся существа в мире форм и мире без-форм и шесть типов богов мира желаний.

Полубоги подобны богам, но злонамеренны и грубы.

Люди — обитатели так называемых четырех «материков» и тому подобного.

Голодные духи — многочисленные разновидности существ, мучимых голодом и жаждой.

Животные — те, что живут в океане и на поверхности земли.

Мученики адов — существа, имеющие разные цвета и виды в зависимости от их собственных прежних деяний.”** (ДалЛа)


*  Санскр. preta = “ушедший вперед; умерший; покойник; душа усопшего; привидение, призрак; злой дух”.
**  Сравн. с аналогичной классификацией, приведенной в цитатн. части ст. САНСАРА.

“<В буддизме> Динамика развития бытия в целом обозначается как махаяна («Великое колесо»), остальные яны — ваджраяна, тантраяна, хинаяна, шраваяна, бодхисаттваяна и другие — рассматриваются в качестве составных компонентов системы махаяны. Поэтому когда идет речь о махаяне и хинаяне, то имеется в виду одна и та же система миропредставлений, в которой сравнивается общее с частным, система — с ее компонентами. В то же время махаяна и тхеравада представляют собой различные системы миропредставления. В философском плане в тхераваде основное внимание уделяется гносеологическому <т. е. познавательному> аспекту бытия <...>, а в махаяне — гносеологическому и онтологическому аспектам, причем предпочтение отдается последнему.” (КорнВ)

БУДДХИ (санскр. buddhi = “ум, разум; дух; душа”), четвертая из семи нефизических тел/оболочек человеческой сущности; тело опыта, навыка, умения, программ и творчества; составная часть души.

БХОГА (санскр. bhoga = “еда, пища; власть; польза, выгода; удовольствие, наслаждение”), одно из четырех состояний/испостасей божеств в индийской иконографии, соответствующее удовлетворенности светского характера; этому аспекту традиционно поклоняются вайшью. (Сравн. АБХИЧАРИКА, ВИРА, ЙОГА.)

“Если у вас просьба светского характера, то вам необходимо обращаться к божеству в аспекте Бхога.” (ГАрС)

БЫТИЕ (от ст.-слав. быти = “расти, пухнуть, разбухать, произрастать”), 1) пребывание в Мире; 2) всё, объективно существующее вне сознания* индивидуума (отсюда — так называемый “основной вопрос философии” о первичности материи либо сознания, а также формула “Б. определяет сознание”, о чем подробнее см. в ст. СОЗНАНИЕ). (Сравн. ЖИЗНЬ.)


*  Разумеется, обо всем, объективно существующем вне сознания, мы способны судить исключительно с помощью сознания, субъективного по определению, отсюда – неразрешимый вопрос об объективности чего бы то ни было (включая само сознание). Нет?.. :)

“Почему то, что есть, есть, почему то, что есть, явлено, и почему так явлено, почему именно таким способом, почему нет другого, почему всё не иначе? Всё — вот оно, всегда тут; это поистине способно измучить человека.” (ИонЭ’73)

“Я ощутил внезапно словно удар, пришедшийся в самое сердце, в средоточие моего существа. Чувство изумления возникло во мне, захватило собою всё, перелилось через край, расплавив границы вещей, рассыпав определения, отменив значения предметов, идей, подобно тому как свет, казалось, растворил в себе заборы и дома, вдоль которых я шел. Всё ненастоящее, думал я, кроме этого, кроме этого, — этого, которое я, разумеется, был не в силах определить, потому что это как раз и ускользнуло от определений, само будучи, собственно, запредельностью, превосхождением всех определений. Достоверность бытия?.. Ни возникшая во мне летучая легкость, ни другие вещи не могли вызвать большей эйфории, чем радость от сознания, что я есть, раз навсегда есть, и что это событие — необратимое, вечное чудо; вселенная, возможно, только кажется, возможно, она только видимость, — возможно; но я — я есть, я уверен в своем бытии. Это было для меня абсолютной явью... Я купался в ее жарких сладостных лучах... Я есть... Я сильнее, чем ничто. Всё остальное неважно... Свет, явственность бытия в мире: дальше этого идти уже невозможно... Я есть, и когда я думаю об этом, всё умолкает, всё прочее становится бессмыслицей. Или, вернее, всё становится безмерным праздником, сама смерть рассеивается, словно дым, только сумасшедшая любовь может вступить в союз с этим успокоением, с этой неслыханной радостью бытия.” (ИонЭ’76)

“To be, or not to be: that is the question:
Whether ’tis nobler in the mind to suffer
The slings and arrows of outrageous fortune,
Or to take arms against a sea of troubles,
And by opposing end them? To die: to sleep;
No more; and, by a sleep to say we end
The heart-ache and the thousand natural shocks
That flesh is heir to, ’tis a consummation
Devoutly to be wish’d. To die, to sleep;
To sleep: perchance to dream: ay, there ’s the rub;
For in that sleep of death what dreams may come
When we have shuffled off this mortal coil,
Must give us pause. There ’s the respect
That makes calamity of so long life;
For who would bear the whips and scorns of time,
The oppresor’s wrong, the proud man’s contumely,
The pangs of dispriz’d love, the law’s delay,
The insolence of office, and the spurns
That patient merit of the unworthy takes,
When he himself might his quietus make
With a bare bodkin? who would fardels bear,
To grunt and sweat under a weary life,
But that the dread of something after death,
The undiscover’d country from whose bourn
No traveller returns, puzzles the will,
And makes us rather bear those ills we have
Than fly to others that we know not of?
Thus conscience does makes cowards of us all;
And thus the native hue of resolution
Is sicklied o’er with the pale cast of thought,
And enterprises of great pith and moment
With this regard their currents turn awry,
And lose the name of action. Soft you now!
The fair Ophelia! Nymph, in thy orisons
Be all my sins remember’d.”
“Быть иль не быть, вот в чем вопрос.Достойно ль
Души терпеть удары и щелчки
Обидчицы судьбы иль лучше встретить
С оружьем море бед и положить
Конец волненьям? Умереть. Забыться.
И всё. И знать, что этот сон — предел
Сердечных мук и тысячи лишений
Присущих телу. Это ли не цель
Желанная? Скончаться. Сном забыться.
Уснуть. И видеть сны? Вот и ответ.
Какие сны в том смертном сне приснятся,
Когда покров земного чувства снят?
Вот объясненье. Вот что удлиняет
Несчастьям нашим жизнь на столько лет,
А то кто снес бы униженья века,
Позор гоненья, выходки глупца,
Отринутую страсть, молчанье права,
Надменность власть имущих и судьбу
Больших заслуг перед судом ничтожеств,
Когда так просто сводит все концы
Удар кинжала? Кто бы согласился
Кряхтя под ношей жизненной плестись,
Когда бы неизвестность после смерти,
Боязнь страны, откуда ни один
Не возвращался, не склоняла воли
Мириться лучше со знакомым злом,
Чем бегством к незнакомому стремиться.
Так всех нас в трусов превращает мысль,
Так блекнет цвет решимости природной
При тусклом свете бледного ума,
И замыслы с размахом и почином
Меняют путь и терпят неуспех
У самой цели. Между тем довольно!
— Офелия! О, радость! Помяни
Мои грехи в своих молитвах, нимфа.”

W. Shakespeare “Hamlet” Act III, Scene 1 В. Шекспир “Гамлет” Акт III, сцена 1, перев. Б. Пастернака

“Тридцать спиц колеса

объединяют единою ступицей,

собою являющей Небытие.

Бытие повозки — применение Небытия.

Формуют глину,

дабы сделать кувшин,

собою являющий Небытие.

Бытие сосуда — применение Небытия.

Пробивают в стенах

окна и двери,

собою являющие Небытие.

Бытие жилища — применение Небытия.

Отсюда:

Бытием создается полезность,

Небытием — применимость.” (ДДЦ, XI)

Реклама